Просвещение от QUEEN

Правду нельзя скрыть, сообщения о ней висят в Интернете до сих пор: в 2008 году КВИНы в Харькове повторили свой рекорд, были «слишком эмоциональны», расплакались на самой большой площади Европы и зажглись от харьковчан.

Каким ветром занесло КВИНов в Харьков, зачем и почему они приехали, почти месяц рассказывали не только украинские, но и мировые СМИ, Интернет. Сколько чего привезли, установили, проложили и наворотили уже все, кто хотел, знал до начала концерта. Так что повторяться не буду. Как прошел сам концерт, узнали те, кто не смог остаться в стороне от этого эпохального городского события 12 сентября и пришел на площадь Свободы. Впрочем, о том, как все выглядело по обе стороны сцены, можно узнать у Брайана Мэя лично, — утром 13 сентября он поведал это всему миру со своего сайта: «Это было первое шоу тура… для 350 тыс. харьковчан… в это трудно поверить… Нет, это не опечатка… более четверти миллиона прекрасных жителей Харькова собрались на площади Свободы и зажгли! Они скандировали, кричали и плакали… Это была встреча, которую трудно представить, — мы были вдохновлены, потрясены и даже порою слишком эмоциональны… Это был концерт с кучей спонтанных и порою безрассудных моментов (мы даже специально допустили ошибки, чтобы все поняли: этот концерт — вживую). Я думаю, все мы почувствовали, что это была одна из самых запоминающихся ночей в нашей жизни! Спасибо вам, замечательные украинцы!» Этим словам нельзя не поверить, тем более что пришедшие на концерт действительно видели на больших экранах Брайана, без стеснения вытирающего слезы. Возможно, он вспомнил, как 4 октября 1985 года в Рио-де-Жанейро собралось самое большое количество зрителей за всю концертно‑музыкальную историю человечества — 350 тыс., и это событие было занесено в Книгу рекордов Гиннесса. В Харькове, по определению Мэя, было столько же. А, возможно, музыкант вспоминал, что его, нет, их вместе с Роджером Тейлором и Джоном Диконом принимали так же, когда они пели вместе с Фредди Меркьюри…

Но… как бы там ни было, от нахлынувших чувств, или от усталости, или потому что так принято во всем цивилизованном мире (мегазвезды такой величины, как КВИНы, не очень-то общаются со своими фанатами), пообщаться после концерта с легендами рока при «содействии» охраны не представилось возможным. В общем, остается поведать то, что, как золотые зернышки, удалось вынести с пресс-конференции не в тесном, но теснейшем кругу и почти личном общении с Брайаном Мэем, Роджером Тейлором и Полом Роджерсом (он временно присоединился к группе в 2004 году). Правда, тут тоже не обошлось без курьезов.

Собрав пресс-конференцию (в Киеве), организаторы проинструктировали пришедших: не спрашивать у гостей, как им понравилось незнакомое государство и его кухня, что они ели на обед; на какой гитаре играет Брайан и по-прежнему ли он использует для этого тонко отточенную монетку (по-прежнему, это было видно на больших экранах во время концерта); обращаться с вопросами не только к Мэю и Тейлору, но и к другим участникам пресс-конференции (Роджерсу и Франчук); о личной жизни не спрашивать; под личиной журналистов проникшим в зал фанам к музыкантам не подходить, подарков не дарить, автографы не выпрашивать, принесенные цветы сложить около технической службы при входе в зал; короче говоря, много чего…

—Вопросы?! — скомандовал главнокомандующий-организатор и тут же услышал: — Почему концерт в Харькове? — Почему говорят, что в Харькове самая большая европейская площадь? — Можно ли сделать синхронный перевод в наушниках по-русски, так как много журналистов, прибывших из восточных регионов и ближнего зарубежья?

—Отвечаю по пунктам, — отрапортовал разводящий. — Во-первых, потому, что Харьков — самый молодежный и студенческий город в Украине и активную борьбу со СПИДом нужно проводить именно там. СПИД, как известно, болезнь молодых, и потому что в Харькове наиболее заметны успехи медиков по профилактике этой болезни. Во-вторых, потому, что музыканты сами этого хотели — выступить на самой большой площади Европы, харьковчане давно так считают, но я и сам, честное слово, как-то видел, по‑моему, в военной хронике, как во время войны на эту площадь садился немецкий самолет, ее площадь 12 га. В-третьих, учитывая просьбу зарубежных журналистов, синхрон будет на русском (на самом деле от первой буквы до последней был на украинском)…

В результате несложно догадаться, что пресс-конференция по сути была так себе, если, конечно, не считать того, что пришедшие в трех метрах от себя видели и слышали настоящих легенд рока, разговаривали с ними хотя бы о том, о чем позволили и в течение первой минуты могли снимать в свое удовольствие на что угодно, сколько успеют! Куда веселее было на встрече музыкантов со студентами.

—Меня пригласили, и я доволен. А пробуду, возможно, недолго, по крайней мере, сколько понравится. Но вообще-то в таком возрасте сложно что-то планировать… а Брайан — лучшая гитара по-прежнему (все от души смеются)!

—Да, конечно. И мы сами еще не уверены в том, что получится. Может быть, и ничего. Но в жизни артиста, как и в жизни вообще, есть такой момент, когда нужно поймать баланс, и чтобы получить что-то неизвестное или лучшее, нужно, бывает, соединить старое и новое. Мы будем пытаться это сделать, да мы всегда на своих репетициях пробуем что-то необычное, неопробованное, чтобы получилось что-либо такое, чего мы еще не делали.

—Мы работаем во всем мире, приобретаем новые материалы, (игриво) ста-раемся. Важно ведь не только быть старыми дядьками, которые умеют играть старые хиты (смеется). Нет-нет, у нас есть и молодой один дядька, который… также играет старые хиты (смеется)!

—Пожалуй, таким главным концертом стал для меня один из концертов 1995 года. Он был действительно магическим! Во всех смыслах! Я в первый раз чувствовал что-то такое, чего не случалось за всю на то время мою жизнь…

—Я не думаю, что критики о нас что-то пишут. Иногда кажется, что мы им уже не интересны, иногда что по-прежнему отзываются хорошо, а иногда нам совершенно неинтересно, кто там что написал о нас. Хотя, конечно, музыканта не может совсем не интересовать, как думает о нем пресса. Но ведь пресса и настоящая музыкальная критика — это разные вещи! Только главное для нас по-прежнему, что скажет публика, а она покупает билеты и голосует ногами. Вот вам и критическая в кавычках оценка!

—Я не первый год в шоу, стал неплохим, говорят, бэк-гитаристом, время учебы этому вспоминаю как самое прекрасное время. Как-то Брайан и Роджер услышали мой альбом, там был и розовый блюз, и блюзовый рок, что-то в подобных тонах. Им понравилось, они меня пригласили, а дальше… Понимаете, на что бы человек ни соглашался, считаю, у него для этого должна быть сердечная причина, то есть причина, исходящая из сердца. У меня была именно такая, и именно таким образом я выбрал КВИН, его музыку.

—Мне всегда одинаково сложно, потому что я очень обязательный и вредный, въедливый, дотошный. Я не могу делать что-то наполовину. Так что труднее всего тогда, когда много разных дел наваливается сразу, я этого ужасно не люблю, не хочу и стараюсь избегать.

—Она — будущий биолог.

—Главная причина, почему мы здесь, это стеснительность. Мы были такими же. И сейчас, не просто повзрослев, а постарев, стараемся как можно понятнее обратиться к молодежи: не стесняйтесь пользоваться презервативами; если у вас появились какие-то необъяснимые для вас самих причины беспокоиться за собственное здоровье, не стесняйтесь обратиться с этими сомнениями к врачам; если вы колетесь, не стесняйтесь отказывать друзьям и не делитесь ни с кем своей иглой.

Роджер Тейлор:

—Я бы делал все, что угодно, все, что бы захотел… Нет, я бы постарался делать то, чего еще никогда в жизни не делал…

Пол Роджерс:

—Я бы просто развлекался, играл. Но конкретно: сначала бы сделал зарядку, потом поиграл бы на гитаре, на фортепиано, а потом бы медитировал.

Брайан Мэй:

—Я, наверное, провел бы его с семьей, играл бы на гитаре и тоже попробовал бы заняться тем, что никогда в жизни не делал.

—Нет, мои эстетические пристрастия не изменились. Я по-прежнему слушаю то же, что слушал молодым. Но молодых тоже слушаю (смеется)!

—В основном вдохновляли меня Джеймс Беддинг, Эрик Клептон, Джим Харрисон.

—Это специфическая история. Она написана к фильму «Мечтаю о тебе»…

—Нет. Они сами должны это решать, индивидуально.

—О-о! Как я вас понимаю! Удачи!

—Спасибо! Но почему вы сменили медицину на музыку и каким вы были студентом?

—Я всегда любил музыку больше, она для меня была на первом месте, потому и победила впоследствии. А студентом я был плохим. Не нужно таким быть (смеется)!

Брайан Мэй:

—Со мною рядом дочь Эмили.

Роджер Тейлор:

—Я в путешествии со своей подругой Сереной.