Васильев начинает и выигрывает

Многие знают Васильева как ведущего телепрограммы «Модный приговор» на Первом московском канале. Но специально для тех, кто думает, что на такую роль можно пригласить абы кого, для тех, кто думает, главное в ней уметь покрасоваться на телеэкране, а необходимыми знаниями обладают многие и для этого необязательно годы проводить за книгами, в художественных и швейных мастерских, на сцене и за кулисами театров, — немного фактов о жизни и достижениях Маэстро. Он родился в Москве в театральной семье. Его отец был народным художником России, создателем декораций и костюмов, а мать — драматической актрисой. С детства Александр увлекался созданием костюмов и декораций, сначала для спектаклей в кукольном театре, затем — для своего собственного, который поставил в 12-летнем возрасте. В 1980 году Васильев окончил постановочный факультет Школы-студии МХАТ, позже работал художником по костюмам в Московском Театре на Малой Бронной. В 1982 году переехал в Париж, где стал декоратором различных парижских театров и фестивалей. С 1994‑го читал курсы лекций на четырех языках и вел мастер-классы в различных университетах и колледжах мира. С 2000 года под его руководством в Самаре проходит фестиваль моды «Поволжские сезоны Александра Васильева». С 2002 года А. Васильев работает на телеканале «Культура» в качестве автора и ведущего передачи «Мгновения века». В октябре 2003‑го в Москве открылись дизайн-студии «Интерьеры Александра Васильева», целью которых стало представление богатой русской традиции в парижском лоске. В России Васильев читает лекции на факультете «Менеджмент и теория моды» в МГУ и лекционных залах различных городов. В 2005‑м начала работу «Выездная школа А. Васильева», в рамках которой слушателями совершаются поездки в различные культурные столицы, среди которых Париж, Лондон, Венеция, Рим, Мадрид, Стамбул, Рига, Вильнюс. С 2009 года Васильев — ведущий заседаний «Модного суда» в программе «Модный приговор», тогда же стал руководителем Московской академии моды при Московском институте телевидения и радиовещания Останкино. С 2012‑го — мастер курса на факультете «Дизайн и мода» этого института.

—Это предложение не ново, и уже века французы, а столица моды долгое время находилась именно в Париже, справляли этот праздник в День святой Екатерины — покровительницы швей и портних. Просто у нас об этом мало кто знает.

—Историков моды на самом деле не так мало. Есть их научные труды, существуют даже конференции истории моды, собираются большие выставки, коллоквиумы. Во всех цивилизованных странах, кроме России и Украины, они проходят давно и в большом количестве. Вот там и общаемся.

—Мы живем в стране, в которой очень долго командовали большевики и коммунисты. Они уничтожили интеллектуальную элиту и теперь это не с кем проводить, даже с технической точки зрения. Я, например, в Киеве знал Роксолану Гнатюк, которая переехала жить в Буэнос-Айрес, потому что не могла найти работу в Киеве по специальности. И в Москве таких немного, но есть очень интересные и содержательные, пишут книги о моде, издают журналы. Отделение в МГУ «Теория моды», где я работаю, тоже готовит историков моды. Просто им мало применения, не все же могут найти такую интересную работу, как я в «Модном приговоре», не у всех такая гигантская коллекция костюмов и не все способны написать книгу: говорить могут многие, а делать — очень немногие. Но я поддерживаю своих коллег и на западе, и на востоке, мне всегда интересно знать, чем они занимаются.

—Конечно! Я пересмотрел всю свою документацию, ведь я работаю без шпаргалок, а это масса текста, который нужно знать наизусть.

—Вы знаете, вообще, многих женщин волнует этот вопрос, но он всегда имеет двойное дно. «Что надеть?!» интересует обычно тех женщин, которые думают о том, как бы поскорее раздеться. А по истории моды почти никто ничего не может спросить, потому что мало у кого есть достаточно знаний по истории моды для того, чтобы вопрос оказался хоть как-то осмыслен.

—Я рассказывал об этом во многих интервью, но позволю себе повториться: все дело в народонаселении России и Украины: 55 % женщин на 45 % мужчин общего количества народонаселения, то есть, женщины в большинстве и им нужно внимание. Этого внимания со стороны мужского пола часто они и добиваются своим раздеванием — тем, что они показывают глубокое декольте, длинные ноги, открытые руки, обнаженную спину и другие прелести, о которых мы можем только догадываться. А если взять 45 % мужчин, которые должны все это выдержать, то сначала нужно отнять из общего количества подростков до 15 лет, которыми женщины еще не интересуются; из него же отнять мужчин, возрастом за 65 лет, которыми женщины уже не интересуются; также всех больных простатитом, коих число огромно; всех заключенных, которых немало; военнослужащих, временно не участвующих в празднике жизни; также отнять всех душевнобольных, социально нестабильных и очень классоворазоренных, на которых женщины не смотрят, потому что мечтают найти себе обязательно богатого олигарха; далее отнимите 5 % мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией, которые существуют во всем мире в одинаковом количестве, — женщины остаются на бобах при всем их рвении. Поэтому, конечно, я понимаю тех женщин, которые хотят максимально раздеться.

—Я бы сказал так: с точки зрения потребления продуктов класса «люкс» мира моды Украина и Россия стоят на первом месте в мире. Вместе они потребляют 27 % продукции мировой индустрии моды — кожгалантереи, мехов, брильянтов, дорогой одежды, фирменных аксессуаров. С точки зрения вкуса — мы в низине. Да, наш вкус близится, скорее, к африканскому. С точки зрения красоты женщины — на высоте, потому что славянки славятся своею красотой, статностью, сочетанием внешних данных и фигуры. Это плюс. С точки зрения культуры, скорее, также в низине, потому что разговаривают наши дамы не очень грамотно и так далее… Мнения разделились.

—Да, конечно. РАТИ и МГУ, отделение «Теории моды», которым я руковожу и являюсь научным руководителем. Если говорить о Европе, то это Лондонский институт Курто и Бельгийская национальная школа визуальных искусств Лякамбр в Брюсселе. Ну а главное — это, конечно, чтение. Только тот человек, который прочел много книг по истории моды, который подкован визуально, который способен смело датировать предметы одежды, отличать стили по фотографиям, тканям, может на что-то претендовать. У меня немало личных ассистентов, многие из которых стали историками моды и работают очень успешно.

—Моя кандидатская называлась: «Влияние русской эмиграции на развитие тенденций моды в Париже довоенного времени».

—Я думаю, что современное название не будет интересно, потому что историк моды не должен заниматься сиюминутным. Этим занимается теоретик моды, а историк должен изучать моду хотя бы в перспективе призмы 25-летнего времени.

—Я сам.

—Утюжат и все такое гардеробщицы, костюмерша. Но мне приятно, что вы мне сделали такой комплимент. Вы, правда, увидели его объем?

—Вы знаете, мне это, действительно, очень приятно, потому что мне всегда кажется, что у меня очень маленький гардероб.

—Спасибо. Но, вообще, я не пользуюсь, как многие мои соведущие вещами, которые им дают только на программу.

—Да, конечно. Некоторые были очень интересные, своеобразные, экстремальные. Одних я запомнил по имени, других по содержанию, существу. Конечно, запоминаешь уникальные события, например, женщину, которая вырастила 21 ребенка, и при этом хочет выглядеть элегантно и женственно и мечтает вновь выйти замуж, чтобы завести новых детей — вот это окончание беседы мне очень понравилось. А еще мне понравилась женщина, которая работала ассенизатором в зоопарке и мечтала одеваться как герцогиня, чтоб выходить в свет.

—Да! Потом еще понравилась доярка — чемпионка по удою молока от большого количества коров, сказавшая, что у нее совершенно нет модной элегантной одежды, чтобы ходить в сельский клуб «на кино».

—Надежда Бабкина — всегда, наши гримерки недалеко и я к ней всегда перед съемкой захожу. В основном это касается обилия ее украшений, потому что в первых программах Надежда очень любила надеть все сразу, а потом поняла, что можно их дозировать, и сейчас выглядит очень элегантно. Эвелине Хромченко — я просто делаю подарки, потому что она моя хорошая подруга. Не далее как в прошлую субботу выпивал с ней на бульваре Сен-Жермен в Париже. Мы вместе сидели в кафе и, не поверите, туда к нам случайно присоединился Слава Зайцев…

—Да-да, в кустах! И это получилось очень забавно: то, что мы оказались в одном месте и в одно время далековато от тех мест, где бываем чаще.

—Нет. Но ей я тоже дарю украшения, потому что вообще очень люблю украшения и, считаю, что они, конечно, созданы для того, чтобы украшать саму жизнь, они радуют. Да, мне очень нравит бижутерия и я дарю ее с удовольствием порой и Ларисе, и Надежде, и Эвелине.

—Наверняка существуют. Но так чтобы я что-то вспомнил свеженькое…

—Я подумаю… Вы знаете, у меня как-то в голове сейчас нет ничего. Мне это даже удивительно: вы меня застали чуточку врасплох с этим.

—Да, это вам, вам — плюс… Так что счет 4:1. А вообще, в городе могло быть больше плюсов. С коллегой‑харьковчанкой Элен Броше я, как в других городах, собирался открыть здесь «Школу А. Васильева», но, поступив в «Модный приговор», не смог регулярно приезжать и сам участвовать в заседаниях.