Критика Олимпийских Игр и Олимпиады холодной войны глазами легендарного хоккеиста
Не пора ли нам прекратить публиковать истеричные, лицемерные и временами откровенно расистские протестные статьи об отношении россиян к представителям ЛГБТ-сообщества? Россия – это не нацистская Германия, и, учитывая то, что в борьбе с нацизмом погибло около 20 миллионов россиян, такие сравнения являются оскорбительными для населения этого государства – независимо от их сексуальной ориентации.
Гарет Эдвардс (Gareth Edwards) вновь прибег к этому сравнению в своем письме, опубликованном 7 февраля, однако, насколько мне известно, представителям ЛГБТ-сообщества в России не отказывают в рабочих местах, в доступе к образованию и не заставляют их носить звездочки на одежде. Их не помещают в лагеря – а ведь концентрационный лагерь Заксенхаузен недалеко от Берлина появился уже в 1936 году.
Никто не собирается закрывать глаза на ущемление прав представителей ЛГБТ-сообщества, но подобное происходит и у нас – и об этом наглядно свидетельствует прошлогодний отчет группы за права геев Stonewall.
Путинский закон – довольно неуклюжий и предвзятый, и, как уже отмечалось ранее, он очень похож на уже давно отмененный раздел 28, принятый правительством Тори в 1980-х годах. Хотел бы я знать, как отреагировали бы господа Фрай и другие, если бы мир бойкотировал британские культурные и спортивные мероприятия, проходившие в 1980-х и 1990-х годах, сравнивая нас с нацистами.
Дэвид Ходжеттс (David Hodgetts), Бернли, Ланкашир
Почему Guardian считает своим долгом унижать Россию, концентрируясь исключительно на одной единственной заминке на церемонии открытия – на нераскрывшемся олимпийском кольце? Разве мы не обязаны россиянам многим после того, как они предоставили Эдварду Сноудену убежище вслед за его разоблачениями?
Линда Корнер (Linda Corner), Кингстон-апон-Тэмз, Суррей
Церемонию открытия Олимпийских игр в Сочи посетили множество легендарных российских спортсменов, которые на протяжении десятилетий блистали на международной арене. Среди них — хоккеист Борис Михайлов.
Специально для bbcrussian.com двукратный олимпийский чемпион рассказал о своем опыте участия в зимних Играх и о том, чем ему запомнились столицы Олимпиад, которые удалось посетить — Саппоро-72, Инсбрук-76 и Лейк-Плэсид-80.
Японская кухня
У любого спортсмена есть мечта — попасть на Олимпиаду. Тем более, что ты защищаешь честь своей страны. С такими чувствами я ехал на свою первую Олимпиаду, которая проходила в Саппоро.
Прежде всего, мы попали в Азию, в прекрасную страну Японию со своими обычаями и традициями, которые необычны для нас. Все там было замечательно. Питание было и европейское, и японское, все на выбор. Кухня в целом понравилась, но суши я как в то время не ел, так и не ем их до сих пор.
Уже в Саппоро я получил травму, но пропустил лишь один матч и смог выйти на финал против сборной Чехословакии. Я забил один гол и мы в итоге победили.
1972 год — еще и год знаменитой суперсерии между сборными СССР и Канады. Эти встречи, естественно, стоят особняком от Олимпиад, которые проводятся каждые четыре года, а матчи суперсерии-72 до сих пор единственные в истории хоккея. После этих встреч мировой хоккей получил такое развитие, что североамериканские профессионалы осознали — в Европе умеют играть в хоккей. Однако Олимпиада продолжает оставаться высшей ступенью для любого спортсмена.
Поддержка партнеров
На Олимпийских играх у спортсменов обычно не остается времени ходить на другие соревнования. Все мы отдаемся целиком своему делу. Но внутри своей делегации мы всегда друг друга поддерживали. К примеру, на следующей Олимпиаде в Инсбруке за все время пребывания в Олимпийской деревне я ходил на соревнования по конькобежному спорту и на фигурное катание, а потом мы шли готовиться к следующим матчам.
В финале мы снова играли с чехословаками, проигрывали 0:2, но мы выстояли с великим Третьяком в воротах и в конечном итоге завоевали золотые медали.
На трибунах и в Японии, и в Австрии все было замечательно. Мы были интересны для зрителей этих стран и всего мира, потому что играли в хороший, красивый хоккей. И на следующих Играх 1980 года в США никаких проблем мы не ощущали. Были какие-то недоброжелательные выкрики в наш адрес с трибун, но их сразу пресекали.
Деревня-тюрьма
В отличие от двух предыдущих Олимпиад, в Лейк-Плэсиде были безобразные житейские условия.
Мы жили в деревне, построенной для детско-юношеской тюрьмы, как нам сказали, условия «спартанские» — двухъярусные кровати, только умывальник, а остальные удобства на первом этаже, железные двери. Когда кто-то выходил, это отдавалось колоколом во все другие комнаты.
Вокруг знаменитой финальной встречи с американцами [известной под названием «чудо на льду» — прим. Би-би-си] было много отрицательного, о чем можно сказать сейчас.
Когда с этой командой играешь до Олимпиады и забиваешь ей почти 10 голов, то закладывается мысль — мы все равно эту команду обыграем. Плюс — неудачная замена Третьяка, думаю, сказалась отрицательно на результате. Но не надо умалять достоинства американцев, они в тот день были отмобилизованы, что называется, выше крыши, играли с невероятной самоотдачей.
Утомительные церемонии
Церемонию открытия я посетил всего один раз, в Саппоро. Могу вам сказать, что для спортсменов — это почетное дело, но утомительное. Приблизительно, как готовиться и участвовать в параде. Не в тягость, конечно, потому что в момент самой церемонии ты об этом не думаешь, это происходит уже потом.
Уже в качестве тренера я ездил на Олимпиаду-2006 в Турине, когда входил в штаб сборной России. Как игрок, я выиграл все соревнования, которые есть в хоккее.
Когда я дал согласие ехать в Турин, у меня было одно желание — получить олимпийскую медаль в качестве тренера. К сожалению, этого не получилось, хотя команда у нас была замечательная.
Всем ребятам, которые попали в олимпийский состав на Игры в Сочи, я пожелаю сыграть так, чтобы не было стыдно ни самим себе, ни товарищам по команде. Если ты отдаешься полностью игре, любой болельщик это заметит.
И, конечно, желаю завоевать золотые медали, которых у нас уже давно не было на Олимпиадах.
Оригинал публикации: BBCRussian.com, Olympic criticism offends all Russians