Берегла маму, а потеряла мужа. Коронавирус разрушил счастье молодой семьи

11 июля у мужчины появились первые симптомы, а 14 июля Александра Фалалеева госпитализировали в Харьковскую областную инфекционную больницу № 22. Там ему сделали тест на COVID-19, который дал положительный результат. Обследование показало пневмонию. Сашу положили в отдельный бокс.

Связаться с лечащим врачом мужа Анне, которая находилась на самоизоляции, долго не удавалось. Информацию о лечении мужа Анна она получала лишь от него самого, пишут “ФАКТЫ”.

— На следующий день после госпитализации Саша, судя по голосу, явно чувствовал себя лучше, — вспоминает Анна. — Мы обрадовались, что лечение помогает (ему на тот момент уже давали сильные антибиотики). Несколько дней все было более или менее нормально, а в субботу, 18 июля, почему-то стало хуже. Саша сказал, что у него совсем нет аппетита и нет сил. «Я все время хочу спать, — говорил муж. — Даже встать не могу, такая слабость». Вечером того же дня Саше дали кислородную маску… Я просила его писать мне в любое время суток, даже ночью — чтобы я знала, что с ним все в порядке. Но проснувшись утром 19 июля, я не нашла от мужа ни одного сообщения. С шести утра стала ему звонить, но Саша не брал трубку. Звонила каждые двадцать минут, и так семнадцать раз… Потом, уже понимая, что что-то случилось, начала звонить Сашиному врачу. Дозвонилась. Врач сказала: «Хорошо, что вы позвонили. У Саши случился инсульт».

— У мужа были хронические заболевания?

— Иногда у него повышалось давление, но не более того. Кардиолог назначал ему лекарства. Муж пропивал курс, и все было в порядке. Саша ни на что не жаловался. Сейчас много говорят и пишут о том, что коронавирус провоцирует инсульт даже у молодых людей. Очевидно, Саша стал одним из таких пациентов.

Врач, которой я дозвонилась, не рассказала никаких подробностей. На мой вопрос, оказывают ли ему помощь, ответила: «Да, там много врачей. Мы сейчас ругаемся с департаментом, потому что вашего мужа нужно везти в другую больницу на МРТ». Я так поняла, речь шла о департаменте здравоохранения. А в 22-й больнице аппарат МРТ, как мне сказали, на профилактике. Поэтому, несмотря на то, что Саша уже был в больнице, его нужно было перевозить в другое место.

— Ваш муж был в сознании?

— Его сестра, которая тут же туда приехала, сказала, что да. Говорит, что взгляд был затуманенный, речь замедленной, но Саша ее узнал. Его повезли в Харьковскую областную больницу. Там МРТ сделали, но сказали, что оставить его у себя не могут, потому что в операции, как показало обследование, он не нуждается (у него был ишемический инсульт), и у него подтвержденный COVID-19, с которым нужно лежать в инфекционной больнице. Но в тот момент он нуждался в помощи в первую очередь как человек, перенесший инсульт. А больница № 22 — инфекционная, и там вроде как на пациентах с инсультами не специализируются. В результате из областной больницы его решили везти в городскую больницу № 7. Ожидалось, что там его примут — с инсультом и подтвержденным COVID-19. Но нет. Сашу туда везли через весь город, однако там отказались его принять. Причина — отсутствие регистрации в городе Харькове. И это при том, что состояние Саши ухудшалось, ему срочно нужна была помощь! Но вместо того, чтобы ее оказывать, его возили по городу, и ни одна больница не хотела его принимать.

После того как в больнице № 7 Александра не приняли, его повезли обратно в больницу № 22.

— То есть туда, где он лежал с коронавирусом, — говорит Анна. — Зная, что происходит с мужем, я не могла сидеть на месте и тоже туда поехала. Близко к Саше меня не подпустили, но я видела, как его везли в реанимацию 22-й больницы. Вернее, сначала его привезли в обычное отделение. В реанимации, как я поняла, не было места, она переполнена. А через несколько часов его таки повезли в реанимационное отделение, которое находится в другом корпусе. Его везли по улице на каталке. Рядом с каталкой шел человек, который нес баллон с кислородом, ведь Саша уже не мог самостоятельно дышать… Когда его довезли до реанимации, он впал в кому. Его сразу подключили к аппарату ИВЛ… Врач из этой больницы, с которым мне удалось поговорить, сказал, что после того, как Сашу утром нашли на полу в его палате, он еще мог разговаривать. Его даже водили в туалет. По словам этого врача, утром Саше толком не оказывали помощь, потому что хотели дождаться МРТ. Вряд ли он сейчас это подтвердит. Но мне он сказал именно так. А когда Саша после всех этих поездок оказался в реанимации, он уже был очень тяжелым…

Следующие три дня муж не приходил в сознание. 20 июля должен был быть консилиум с участием врачей из областной больницы, но те по какой-то причине так и не приехали. 21 июля нам говорили, что должен прийти гематолог, так как у Саши были плохие анализы крови. Но гематолог тоже, насколько я знаю, не пришел. Я уже хотела сама что-то предпринять. Звонила в больницу, говорила, что могу найти и привезти любого специалиста. Главное, чтобы его приняли и допустили. Но мне отвечали, но ничего этого не нужно: дескать, у него и так уже было много специалистов. А рано утром 23 июля мне сообщили, что Саша умер.

У Александра осталась трехлетняя дочка. Она еще не знает о смерти папы.

Анне и ее пожилой маме тест на коронавирус до сих пор не сделали.

— Сказали, что сделают только 29 июля, — говорит Анна. — Возможно, мы уже им переболели и не знаем об этом. К счастью, у мамы не было никаких симптомов, хотя она как раз в так называемой группе риска — у нее и гипертония, и сахарный диабет (она инсулинозависима). Пока был карантин, мы все время сидели дома и боялись в первую очередь за маму. Я даже подумать не могла, что из-за этого вируса потеряю 39-летнего мужа.