Счастье и боль Ирины Рабинович

В конце 1970-начале 80-х она на недолгий срок отлучилась в Луцкий театр кукол, а затем – в Барнаул, чтобы понять, что родной театр – как родной дом, в него всегда возвращаешься. И куда бы ее ни заносила судьба: в Израиль ли, погостить у родных, в Ханты-Мансийск ли, где с 2000-го по 2006-й она снималась в телевизионном сериале для детей «Топтыжкины сказки», Ирина верна нашему городу. Здесь ей так многое дорого: воспоминания о подвальчике на Данилевской времен детства; еще в детском саду – судьбоносная любовь к театру кукол… Наконец, в Харькове она, Маргарита, встретила своего Мастера – Игоря Мирошниченко.

Право стать актрисой театра кукол Ирина выстрадала. Первое столкновение с театром для нее навсегда соединилось с душевной болью. Наказанная за какую-то провинность, она, единственная в детском саду, не могла смотреть привезенный кукольниками спектакль. Слыша веселые голоса и смех, Ирина, отвернутая к стене, молча глотала слезы. Конечно же, «запретный плод» оказался сладок. К ее радости главный кукольник республики В. Афанасьев ровно в год окончания Ирой школы открыл кафедру в Институте искусств. Но в силу причин, далеких от профессиональных, ей удалось поступить только на второй год. Потому, уже будучи студенткой, как-то подкараулив после спектакля любимого педагога-пушкинца Б. Табаровского, Ирина задала наболевший вопрос: скажите, из меня получится актриса? Через годы мастер сам захотел продолжить этот разговор: «Ирочка, я горжусь тем, что был вашим педагогом!».

Личностное своеобразие актрисы помножилось на коэффициент школы, пройденной ею у режиссеров «Уральской зоны». Рабинович – единственная, работающая ныне в харьковском театре, сполна причастна к тому извержению вулкана авангарда, получившего название «Уральская зона». Ирина помнит эстетически сильное, как болевой шок, чувство, вызванное спектаклем «Маугли». В отчаянии, на разрыв аорты, взывал со сцены к наступавшим по мосткам, перекинутым через зал, хищникам человеческий детеныш: «Мы с вами одной крови!». Режиссер В. Шрайман блестяще выразил социально-философский акцент сказки в эпоху «холодной войны» СССР. Именно потому, что Ирина – талантливый зритель, она, как актриса, со временем ставшая и драматургом, знает, что интересно зрителю.

Первые ее роли на сцене Харьковского театра кукол: мальчик-музыкант в «Украинском вертепе», Эрот и облеченная в стянутую лентами тогу Хлоя в «Прекрасной Галатее», сметливая Кача в «Чертовой мельнице» – доказали универсальность актрисы без амплуа. Ирине посчастливилось оказаться в числе молодых фрондеров, во главе с художником А. Щегловым, возродивших вертеп в условиях его государственного забвения. После памятного выступления спектакля на конгрессе «Унима» в Венгрии А. Щеглов сказал Ире: «Это высшая точка твоей карьеры. Ничего выше в твоей жизни не будет». Как же приятно он ошибся!

Барнаул, куда И. Рабинович уехала по зову сердца представительницы поколения романтиков, открыл ей новую реальность театра кукол. Освоившая до того школу психологического театра, актриса восприняла опыт тотального театра, опиравшегося на теорию Брехта. Как много «этажей» было в актерских университетах И. Рабинович! В Алтайском театре кукол Ирина сыграла такие резонансные роли, как Мари («Щелкунчик»), Певица («Двенадцать» по А. Блоку), Суок («Три толстяка»). Но самой дорогой ей стал образ Катлины в постановке Е. Гимельфарба «Тиль Уленшпигель». Трагедию своей героини она выстроила сама: ее Катлина – женщина, полюбившая предателя и подлеца Рыбника со всей страстью одинокого сердца. Спектакль был решен как парафраз на мрачную фантасмагорию картин И. Босха. Герои, одержимые пороками, переживали мистериальные страсти, бесновались, наконец, трансформировались в чудовищ. Когда в спектакле Рыбник примерял маску Палача, Катлина скидывала покров босховского уродливо-пучеглазого чудовища и представала в мученическом саване белоснежной фаты. Этот эффект – вдруг открывавшегося среди кошмарного маскарада рож человечного лица героини, – был поражающим.

О том же, насколько по душе Ирине персонажи ширмового театра кукол, свидетельствуют десятки ее любимых героев: Дюймовочка, Сэмбо, царевна Будур, Мыцык, Маленький Принц, Алиса из страны чудес, Миссис Пирс… Как считает сама Рабинович, скрытые за ширмой от глаз зрителей, полностью отрекающиеся от себя, чтобы «воскреснуть» в своей кукле, артисты в этом театре не по заслугам скромны. Не случайно одной из лучших ролей Ирины в Харькове стала Фея в «Золушке» – эта героиня знает, что скромность и справедливое сердце всегда будут вознаграждены. В итоге такого репертуара, в каком сыграла Рабинович, нет ни у одной актрисы Харьковского театра кукол: это спектакли разных жанров – от трагедии до фарса (по Н. Гоголю, А. Блоку, Ю. Олеше, Ш. де Костеру, Э.-Т.-А. Гоффману, А. де Сент-Экзюпери). Зачастую это были главные роли. А вот в спектакле не только для детей – философской сказке «Аистенок и Пугало» она сыграла так образно и поэтично, что плакали даже взрослые зрители. «Я люблю спектакли, где есть чувства», – объясняет успех Рабинович.

Случавшиеся успехи не кружили голову, а только подталкивали Ирину идти дальше. Кроме театра кукол, она сотрудничала с Ф. Чемеровским, играя в его Еврейском театре драматические роли. А вот в театре кукол самые дорогие роли она не получала от режиссеров «на блюдечке с голубой каемочкой», а завоевывала их в честном конкурсе. Событием, за которое Рабинович была поощрена путевкой в Москву, стал образ Актрисы – «знойной женщины, мечты поэта» («Театрик «Зеленый гусь»). Заряженная энергией вулканической уральской лавы, уже во второй харьковский период Ирина сыграла главную роль всей жизни – булгаковскую Маргариту. В этой роли она подчеркнула боль за страхи поколения советских женщин, умных, интеллигентных, но не свободных даже в праве на любовь. Ее Маргарита одержима волей к поступку, наконец-то независящему от системы, не испугавшаяся нечистой силы, но стремящаяся к союзу с ней ради высокой цели. Этот образ – кульминация биографии актрисы, он аккумулировал ее жизненный и профессиональный опыт.

С годами Ирина открыла в себе еще и литературный талант. Все началось с авторства в их общем с И. Мирошниченко спектакле «Сказка о капризной принцессе». На фестивале в Бегещчабе (Венгрия) спектакль был награжден дипломом. Ирина стала драматургом мужа-режиссера в осовремененной «Сказке о трех поросятах», фольклорных «Гусях-Лебедях», трогательной «Снегурочке» и последней премьере – «Таинственном гиппопотаме». Не случайно параллельно сложился ее тандем как сценариста с М. Озеровым – кинорежиссером, клипмейкером и сценическим партнером. Снявшись в фильме по своему же, в соавторстве с Н. Батовской, сценарию «Вверх-вниз» и видеоклипе песни И. Талькова-младшего, Ирина заявила о себе как о необычайно типажной комедийной киноактрисе.

Сила характера, энергия творчества Ирины Рабинович проявляется как в ее ролях, так и в ее умении чуть что, служить «скорой помощью» друзьям-артистам. Несомненно, что общее в портретах женщины и актрисы Ирины Рабинович это – деятельность и яркость.