Патриарх сцены

09.02.2015 07:40   -
Автор:
Феномен своего человеческого и творческого долголетия Зельдин объясняет просто. «Я точно знаю, — говорит он, — если Бог хранит меня, значит, я еще не все сделал». А по поводу лучшего подарка к вековому юбилею афористично замечает: «В 100 лет самая дорогая награда — жизнь».
О себе и своей жизни расскажет сам актер.
Семья
Владимир Михайлович Зельдин родился 10 февраля 1915 года в городе Козлов (ныне — Мичуринск) Тамбовской губернии. Вскоре семья переехала в Тверь. Семья была большая, дружная, творческая. Отец был музыкантом, мать — учительницей. Владимир с детства с удовольствием осваивал разные музыкальные инструменты — скрипку, рояль, трубу. В 1924 году семья Зельдиных перебралась в Москву. В ту пору девятилетний Владимир еще и не помышлял об актерской профессии. Правда, в 12 лет он хотел поступить в балетное училище Большого театра, но родители были против. После окончания школы Зельдин решил пойти в «мореходку», но не был принят из-за проблем со зрением.
—Для меня главное — это дом. Семья. За свой век я привык к трудностям, богато никогда не жил и уже не буду даже начинать. Нас в семье было четверо детей, два брата и две сестры. Знаете, что я ел самое вкусное в жизни? Когда мама делала творожные пасхи, мы, дети, в драку бежали облизать ее руки, которые были в сладком, наивкуснейшем твороге. Верите, ничего вкусней в жизни не было, чем облизывать мамины руки. Глаза прикрою — и сейчас их вижу, помню даже запах ее рук…
…Что такое воспитание? Это поведение родителей, только оно проецируется на ребенка, дети — как губка, все впитывают. Никогда в жизни не видел, чтобы мой отец пил или курил. Поэтому и я никогда не курил, никогда не пил. В Новый год бокал шампанского до конца не допиваю. Последние годы журналисты одолели, все спрашивают про диету. Я не знаю, что это такое. Всегда любил вкусно покушать, но не переедаю никогда. Несколько десятилетий кряду со всех гастролей заказывал жене неизменные блюда. Зеленые щи со сметаной, котлета с пюре и сосиски. Сосиски ел до той поры, пока они были настоящие, со вкусом нэпа. И компот из сухофруктов. Меню-заказ не менялся годами.
Спортом всегда занимался. Лыжи, коньки, плавание, водные лыжи. Каждое лето бывал на море, отдых — это святое. Брал путевки в санатории, всегда отдыхал. Играл много, более двадцати спектаклей в месяц, нагрузка колоссальная, поэтому как отпуск — сразу на море.
Я артистом даже и не мечтал быть, хотел быть моряком, поступать в военно‑морскую школу. У нас был замечательный преподаватель военного дела, майор Хлевинский. Потрясающий дядька. Он так нас всех увлек военным делом, но меня не приняли — зрение подвело. Мы школьниками принимали участие в параде на Красной площади, шагали страшно гордые. Помню, очень хорошо прошли.
Вообще-то я малообразованный человек, иностранный язык не изучал никогда. Тогда это не нужно было, связь с иностранцами приравнивалась к уголовному преступлению.
Кино
Некоторое время Владимир играл в оркестре Высшей пограничной школы, но это его не очень увлекало. Потом поработал на заводе в качестве ученика слесаря. И тоже не нашел себя в рабочей профессии. А вот художественная самодеятельность привлекала: не было ни одного заводского концерта, в котором бы не выступал Зельдин. Спустя несколько лет Владимиру удалось поступить в студию при театре областного совета профсоюзов столицы и затем стать актером этого театра (сейчас это театр им. Моссовета). А через некоторое время он был приглашен в театр транспорта (ныне театр им. Н. Гоголя) и до начала Великой Отечественной войны служил там.
Первая роль в кино у Зельдина была эпизодическая («Семья Оппенгейма» Рошаля, 1939). А в 1941 году режиссер Иван Пырьев приступил к постановке фильма «Свинарка и пастух». Главная женская роль была предложена актрисе Марине Ладыниной (Глаша Новикова), Владимир Зельдин был приглашен на роль ее возлюбленного, грузина Мусаиба. Пробы прошли удачно. Зельдин лихо управлялся с конем, пел, танцевал. Но съемки фильма прервала война. Почти все члены киногруппы были призваны на фронт. Но вскоре всем участникам съемочной группы была выдана «бронь» на время съемок.
—…Картина «Свинарка и пастух» мне жизнь спасла. В июне 1941 года мы были на натуре, в Кабардино-Балкарии, недалеко от Теберды, снимали пасущихся овец. Все разъехались, остался я с рабочими, со мной была собака, волкодав из питомника Мосфильма. Приехали в аэропорт, в Минводы, ждем самолет. Самолета нет, мы к администратору, он говорит: «Ничего не могу сказать, Москва молчит». Пошли на базар купить еды, слышим по репродуктору выступление Молотова. Война…
Сдали билеты и бегом на вокзал. Киношников любили всегда, нас люди запихнули в вагон, вот так и добирались до Москвы. По дороге слезы и рыдания, женщины провожали в эшелоны мужчин. Дома меня ждала повестка в военкомат, пришел туда, у меня отобрали паспорт и велели ждать. Через три дня звонок — срочно вызывают на Мосфильм. Объявляют, что приказом министерства кинематографии велено закончить съемки картины. Доснять эту реальную сказку о дружбе и любви свинарки Глаши и кавказца Мусаиба. Фашисты были под Москвой, уже были налеты и бомбежки, и мы в это время в две смены на Мосфильме снимали картину. В минуты воздушных тревог режиссер кричал: «Отбой!», и мы бежали в укрытие. Москва была затемненная. Закончили картину как раз в то время, когда фашистов от Москвы отбросили. Был просмотр фильма, я опоздал на просмотр и сидел в сторонке. Открылись двери, все расходились молча, Пырьев мне кивнул головой — и все. Никто слова не обронил, в прессе — ни слова.
Потом эту картину посмотрел Сталин, она ему понравилась. И все, картина пошла в народ. «И в какой стороне я ни буду, По какой ни пройду я траве, Друга я никогда не забуду, Если с ним повстречался в Москве». А мы переделали: «И когда наши танки помчатся, Мы с тобою пойдем воевать. Не затем мы нашли свое счастье, Чтоб врагу его дать растоптать».
Сегодня в фильмографии Владимира Зельдина более 50 картин. Это «Сказание о земле Сибирской», «Дядя Ваня», «Женщина в белом», «Карнавальная ночь», «Тайна «черных дроздов», «Классик», «Дуэнья», «Парк советского периода», «Андерсен. Жизнь без любви», «Сваты», «Синдром дракона» и многие другие. В каждой своей роли актер радовал зрителей прекрасной пластикой, чувством ритма, легкостью и темпераментом.
 Театр
Еще в 1945 году Зельдин пришел в театр Советской армии, и остался верен ему. Здесь он сыграл в спектаклях «Укрощение строптивой», «Последние рубежи», «Песня о черноморцах», «Деревья умирают стоя», «Давным-давно» и многих других. О каждой из его ролей можно говорить отдельно. Но главной своей работой в театре актер считает роль Альдемаро в пьесе Лопе де Вега «Учитель танцев».
—В этой гримерке я сижу с 1945 года — целая жизнь. Сколько тут было выплакано слез — слез от горя, смеха и обиды. Не моих — коллег. Всегда умел и умею выслушать человека и утешить. Мне тут дорог каждый сантиметр.
На этом пороге стояла Анна Андреевна Ахматова. Я играл Альдемаро в «Учителе танцев», а Нина Антоновна Ольшевская, мать Леши Баталова, была ассистентом режиссера. Она дружила с Анной Ахматовой, которая, когда приезжала в Москву из Ленинграда, останавливалась у них дома, на Ордынке.
Однажды, в антракте, после первого акта, открывается дверь гримерки и Нина Антоновна говорит: «Володя, к вам Анна Андреевна Ахматова»…
Я онемел и совершенно растерялся. Анна Андреевна прислонилась к косяку моей гримуборной, молча долго и внимательно смотрела на меня. Величественная, седая, красивая. Ни слова мне она не сказала, я сидел как по башке ударенный и тоже не мог ей сказать ни одного слова. Вот такая была встреча.
Вообще интересных встреч было много — и в профессии, и в жизни. Ярких было много, начиная со Сталина и до дней сегодняшних. Иван Пырьев, Григорий Александров, Эльдар Рязанов. Семья Михалковых — Сергей Владимирович, Никита и Андрон. Наташу знал, жену Сергея Михалкова, обаятельная женщина, настоящая аристократка. Когда репетировал «Учителя танцев», она дописывала некоторые сцены, вошедшие в спектакль.
Личное
Владимиру Зельдину не раз приходилось влюбляться в своих партнерш по кино и сцене — все-таки он играл с первыми красавицами страны. Он не скрывает, что был очарован Мариной Ладыниной. «Умница, скромная. Я просто обожал ее. Влюбленность играть не мешает, наоборот — помогает. Женщина — это душа мужчины. Однажды был спектакль, в котором не было занято ни одной женщины, я не смог репетировать», — признается актер в одном из интервью.
По словам актера, именно влюбленность помогает ему жить. «Когда у Бродского спросили, что такое женщина, он ответил: женщина — это чудо природы. А на сцене мне приходилось много объясняться в любви, поэтому у меня внутри поселилось не только уважение, преклонение, но и чувство влюбленности».
Первым браком Зельдин жил два года (1939–1940) с Людмилой Мартыновой. Второй стала Генриетта Островская, которая снималась с избранником в картине «Учитель танцев».
Но главная женщина в жизни Владимира Зельдина — это его жена, друг и ангел‑хранитель Иветта Капралова. «Если б ее не было рядом со мной, то вряд ли мне бы удалось быть в такой форме и сыграть такую огромную роль в таком возрасте», — признался актер.
Со своей будущей женой Зельдин познакомился благодаря Владимиру Сошальскому. Иветта, или Вета, как ее называет Владимир Зельдин, к этому времени только окончила факультет журналистики МГУ и работала в Бюро пропаганды киноискусства. Самому Владимиру Михайловичу тогда было 47 лет. Он любит вспоминать, как на первом свидании у ресторана его встретила сияющая девочка в малиновых гетрах. С тех пор минуло уже более полувека…
* * *
«К цифре «сто» подошел спокойно, без грусти и истерик. Сто лет — хороший повод подумать о своей жизни, сделать выводы и жить дальше. Пока силы есть, буду играть, не станет сил — полежу на диване, отдохну. За «сто» вперед не заглядываю — поживем увидим. Вообще от жизни хочется видеть больше счастливых и благополучных людей. Простите, но жизнь небольшая, она пролетает быстро. А молодость вообще стремительна и мгновенна. Так важно ее не растратить по пустякам. Надо спешить делать добро, потому что доброта и человечность — это все», — говорит Владимир Зельдин.
Свой юбилей артист отмечает на сцене родного театра Российской Армии.
Подготовила Виктория СЕРГЕЕВА