Массовому зрителю не понять. Осторожно, спойлер! – газета «Харьковские известия»

Сьемки начались в октябре 2018 года. Минкульт выделил на производство фильма 10 миллионов гривен. В трейлере к фильму сообщается: directed from Gulag — «срежиссировано из Гулага» (Сенцов вышел на волю и вернулся в Украину лишь в сентябре 2019 года).

Срежиссировать фильм Олегу Сенцову помог крымскотатарский актер и режиссер Ахтем Сеитаблаев. Рабочий процесс они обсуждали по переписке, которую Сенцов вел из тюрьмы. Олег Сенцов утверждал актеров, а Сеитаблаев воплощал замысел пьесы и работал с труппой на съемочной площадке.

Фильм — копродукция Украины (435 FILMS) и Польши (Apple Film Production) при поддержке Министерства культуры Украины и Польского института кино.

Премьера фильма состоялась в феврале этого года на Берлинском международном фестивале (Берлинале). С прошлой недели он в прокате в украинских кинотеатрах. Зрительский интерес к картине «Номера» пока небольшой. В день премьеры в одном из кинотеатров Киева журналист «Страны» оказалась единственным зрителем на сеансе.

Изначально пьеса была написана на русском, но сценарий был переведен на украинский язык, чтобы получить финансирование Госкино Украины. В одежде и декорациях явно прослеживается советская стилистика — намек на жизнь в тоталитарном обществе? По сути, «Номера» — это пьеса, снятая на камеру и переместившаяся в мир кино. Герои и разговаривают по-театральному, иногда — даже чересчур. Из-за перебора с театральным пафосом, особенно в диалогах, в происходящее на экране мало верится. У персонажей фильма нет имен — только порядковые номера от 1 до 10. Четные номера — женщины, нечетные — мужчины. У каждого есть своя пара. У номеров-героев нет выбора, как жить и даже кого любить. Каждый обязан строить отношения со своей «парной» — четный номер — женщина с нечетным номером — мужчиной.

При этом «встречаться» наедине они могут только в особый праздник — «день передачи эстафетной палочки». Мужчины и женщины ночуют отдельно — на ночь два стража (их называют судьями) ставят перегородку посреди стадиона. Все одеты в черные спортивные костюмы с белыми лампасами — они участвуют в некоем чемпионате. Судьи вооружены винтовками и за неподчинение правилам угрожают дисквалификацией — смертью. А правила здесь, мягко говоря, странные. Герои обязаны есть и пить по часам, а во время приема пищи — бегать. Потом каждый день бежать из одного конца стадиона в другой, но не на скорость, а в соответствии с порядковыми номерами. Главные герои номера живут по книге правил, с которой вечно носится Номер1, и поклоняются верховному правителю — Нулю, которого никто не видел. Периодически герои спорят, существует вообще Ноль или нет — такая себе аллегория на Бога. Сомнения в действиях Ноля герои называют «нулехульством».

Ноль-Бог — безмолвный наблюдатель, который ездит на подвесной конструкции над стадионом, где разворачиваются события. Там у него своя мини-комната — с диваном, шашлыком и пивом (в то время, когда герои-номера обедают кукурузными палочками).

Ноль влияет на то, что происходит внизу, на спортивном стадионе. Стучит в барабан — гремит гром. Поливает цветы — идет дождь. Прикрывает сценический софит — наступает вечер, открывает — наступает день. Связь с двумя судьями он держит через телефон — набирает номер и отдает приказы.

Но все меняется, когда Номер 7 вступает в отношения не со своей «парной» Восьмой, а с Четвертой. От этой связи внезапно в корзине посреди стадиона появляется ребенок — вернее, кукла в виде ребенка. Его называют Одиннадцатым.

На следующий день кукла превращается в мальчика, еще через день — в юношу. Окончательно перестаешь понимать, что происходит на экране, когда этот юноша вдруг провозглашает себя не Одиннадцатым, а «Первым из первых» — сыном Ноля. Он стоит в позе креста и предлагает принести себя в жертву, как Иисус. Откуда-то на стадионе появляется гильотина, но в ключевой момент она не срабатывает — Иисус остается в живых.

В итоге Седьмой, настоящий отец Одиннадцатого, устраивает «революцию». Бросает чем-то в сторону судей, они отворачиваются, за это время он подбегает к ним, вместе с Девятым номером отбирает у них винтовки и провозглашает новый порядок. А-ля «жити по-новому». Седьмой объявляет конец старого мира. Правда, как жить в новом мире, он пока и сам не знает. В итоге Ноль свержен, и все начинают поклоняться Седьмому. Все становится еще хуже, чем раньше, — общественный порядок скатывается к языческой диктатуре. Седьмой убил Дракона, и стал Драконом сам.

В целом, задумка фильма не нова. Очень рафинированные образы. Аллегории тоже просты и считываются на первых минутах фильма. В фильме много странных и непродуманных моментов. Общее впечатление — фильм слишком артхаусный для массового зрителя. И слишком банальный для зрителя артхаусного.