Лесь Танюк: Вся жизнь — борьба

Лесь (Леонид) Степанович Танюк родился 8 июля 1938 года в поселке Жукин Киевской области в семье учителей. Во время войны семья Танюков была в нацистских концлагерях. Возвращаться и жить в Киеве им было запрещено, и они переехали на Волынь. В Луцке Леонид Танюк окончил школу, и, заработав трудовой стаж литейщика, поступил в техникум. Но, видимо, непреодолимая тяга к творчеству все же взяла верх. Со временем Танюк был принят в актерскую группу Волынского областного музыкально-драматического театра им. Т. Шевченко.

В 1959 г. Леонид Танюк основал и возглавил в Киеве «Клуб творческой молодежи», который повлиял на формирование нового поколения интеллигенции и, в частности, шестидесятников. В 1963 году, после окончания режиссерского отделения Киевского театрального института им. Карпенко-Карого, Танюк ставил спектакли во Львове, Одессе, Харькове, Киеве. После того как из-за давления репрессивных органов Танюка отстранили от руководства клубом, он переехал в Москву, где работал во МХАТе, ЦДТ, театрах им. Моссовета, им. Маяковского, им. Станиславского, им. Пушкина. Так, за период с 1964 по 1986 год им было поставлено в театрах Москвы более 50 спектаклей, среди которых «Маклена Граса», «Патетическая соната» Кулиша, «Мамаша Кураж» по Брехту, «Принц и нищий» по М. Твену, режиссер фильма «Десятая симфония», автор серии телефильмов о Расстрелянном Возрождении. Кроме того, Танюк ставил теле-и радиопередачи, писал книги, переводил произведения Шекспира, Сервантеса, Гете, Гейне, Брехта, Рильке, Тагора, Аполлинера. На счету Танюка — более 600 публикаций на тему культуры, политики, искусства, а также сборник стихов «Исповедь» (1968 г.). Примечательно, что в течение 50 лет он вел дневники, в которых есть записи на украинском, русском и немецком. Спектакли Леся Танюка отмечали дипломами, выдвигали на Государственную премию СССР, вывозили за границу, но он сам оставался невыездным.

В конце 70‑х Танюк загорелся идеей создать совместную работу с Высоцким, правда, осуществиться ей было не суждено. Из интервью Танюка: «Мы делали с ним «Махагонию» по Брехту. Там должен был Миша Рощин писать новые тексты. Сначала мы с Зориным об этом говорили, а потом с Рощиным. А Высоцкий должен был писать зонги. Некоторые тексты у меня сохранились. Наброски текстов, точнее. Сохранились и записи наших разговоров о пьесе. Сразу после Володиной смерти я понял, что это надо записать, чтобы не пропало бесследно. Из нашей идеи ничего не получилось, потому что Володя еще хотел и играть. Ведь я работал в театре имени Пушкина, а у Володи на этот театр был «зуб». Когда он был молодым актером, его оттуда попросили уйти. Как Ефремов когда-то сказал, что хоть через двадцать пять лет, но он вернется во МХАТ, так и Высоцкий сказал: «Я сюда вернусь, я это сыграю!» Так что к этой роли он отнесся очень серьезно. И в этом была проблема. Если бы он действительно это играл, то весь крен был бы в его сторону. А главный герой, которого Высоцкий хотел играть, — это такой мощный мафиози! И совершенно понятно, что все были бы влюблены в героя Высоцкого, независимо от того, положительную или отрицательную роль он бы играл…. Как-то мы с ним сидели в ВТО и обсуждали все это. Сначала ведь надо было написать пьесу. Вообще много нужно было сделать такого, что делается еще до постановки. Музыку к спектаклю должен был писать Шнитке, должна была быть серьезная музыка. А зонги должен был писать Высоцкий. Он предлагал все это сделать на мотоциклах. Очень интересная идея! Такой сумасшедший супермодерн — выезжает банда на мотоциклах, насилуют девку (а девка называется — История). Это был большой уход от текста Брехта, от Брехта там оставались рожки да ножки, поэтому так просто такую вещь протащить было нельзя. В театре имени Пушкина главным режиссером был человек по фамилии Говоруха — совершенно запуганный, никчемный человек. Поэтому он, с одной стороны, говорил: «Да, конечно!», а с другой стороны, в репертуарный план «Махагонию» не вставлял и договор не подписывал. Так продолжалось довольно долго, а потом Володя уже и не мог работать. Это уже была весна 80‑го. Работать с Высоцким было трудно — он всем был нужен. Приходит в буфет — его моментально окружают, что-то просят. Помню, один: «Володя, а ты мне свитер не подаришь?» Он отдал свитер, только чтоб работать не мешали. Да, «Махагония» с Володей в главной роли могла бы стать событием в то время. Увы, не получилось…»

По словам жены Танюка, театроведа Нелли Корниенко, судьба их свела не случайно. «Ведь театр я успела полюбить намного раньше, чем супруга: еще в школе рыдала над «Ой, не ходи, Грицю», — рассказывала в интервью. — С Танюком мы познакомились в 1962 году на одном из вечеров Клуба творческой молодежи, который он возглавлял. Это было нечто, взламывающее общественное мнение того времени! Одним из первых вечеров Клуба был вечер Леся Курбаса. Крещатик перекрыли толпы народа: молодежь шла с зажженными факелами, а Танюка несли на руках. Вечер длился в Октябрьском дворце до часа ночи, в безумную грозу! После меня вызвало руководство горкома комсомола (я там работала тогда) и поинтересовалось, знаю ли я, что был такой националистический вечер. «Как националистический? — удивилась я. — Я же тоже там была». Это был перелом. Я видела, что те молодые люди — совершенно замечательные: талантливо думающие, пишущие стихи. И они — националисты? Я всегда откровенно говорю то, что думаю, поэтому после очередных конфликтов и требования уволить Танюка я ушла из горкома. Написала в заявлении: «Не хочу заниматься духовной проституцией». А через два месяца мы с ним поженились. Лесь тоже говорил, что сразу увидел во мне что-то родное… За свою совместную жизнь нам часто приходилось преодолевать трудности и невзгоды. Увольнения, переезды. Лесь был без работы в Одессе, Львове, Харькове. Его спектакли всюду закрывали. Тогда он «пустил в оборот» такое высказывание о министре культуры: «В Украине есть два национальных бедствия — Бабий Яр и Бабий-чук». Я, естественно, тоже была без работы. Мы нигде не успевали ни квартиру получить, ни прописку. Наконец в Харькове у Володи Загоруйко (тоже, как и Лесь, ученик Марьяна Крушельницкого), пока театр стоял на капремонте и никто его особо не контролировал, Лесь поставил спектакль «В день свадьбы» Розова. По счастливой случайности в день премьеры в Харькове проходила всесоюзная конференция театральных критиков. И они увидели этот спектакль. Танюка мгновенно пригласили на работу в Москву… Но вообще, в разных ситуациях (и это, наверное, очень важно) мы всегда оставались близкими людьми, слышали друг друга капиллярами…».

Сразу после взрыва на Чернобыльской АЭС в 1986 г. Танюк вернулся в Киев и возглавил Молодежный театр. Однако после ряда ярких спектаклей и протестных «Киевских театральных вечеров» его уволили по инициативе горкома КПУ без права работы в театрах.

В начале девяностых Танюк с головой погружается в общественную деятельность. С 1990 по 1994 гг. — народный депутат Украины, глава Комиссии Верховной Рады Украины по вопросам культуры и духовности (1990–1994 гг.). С1991 года параллельно возглавляет Союз театральных деятелей Украины. В 1988 году Лесь Танюк становится членом Рабочей коллегии всесоюзного мемориала, организованного А. Сахаровым. А в следующем году избирается председателем Всеукраинского мемориала им. В. Стуса.

Лесь Танюк является автором более 600 публикаций на темы культуры, политики, искусства. Удостоен званий заслуженного деятеля искусств Украины (1995) и народного артиста Украины (2008). Также Лесь Танюк был народным депутатом Украины I – VI созывов, он является автором и соавтором более 60 законов, в частности «О культуре», «Об издательской деятельности», «О Государственном гербе Украины» и других. Инициатор почти 20 парламентских слушаний, посвященных символике, украинскому языку, памяти жертв Голодомора 1932–33 годов, государственным архивам, «черной археологии», мониторингу выполнения законов гуманитарной сферы. Танюк был одним из инициаторов создания Антикоммунистического антиимпериалистического фронта, основателем и председателем Всеукраинского общества «Мемориал» им. В. Стуса (1989–2014 гг.), а с 2014 года — его почетный председатель.

… В 2013 г. Танюк, по сути, предсказал украинский Майдан. «Точно никто не знает, когда и где может произойти тот перелом, который снова выведет людей на площади… Однако одно несомненно: нельзя доводить людей до крайностей. Нельзя! Пружина, которую слишком долго сжимаешь, в конце концов выстреливает. Подсознательно власть это чувствует. «Регионалы» сейчас безумно перепуганы, хотя и делают вид, что на «кладбище все спокойненько», — говорил Танюк в интервью газете «Экспресс».