Характерный герой

—  Лучше всех меня определил один ныне покойный критик. Он назвал меня характерным героем. И все, — примерно так характеризовал себя известный актер и режиссер.

 Михаил Козаков родился 14 октября 1934 года в Ленинграде в семье известного писателя Михаила Эммануиловича Козакова. Отношение к литературе имела и мама Михаила, Зоя Никитина. Она работала редактором в «Издательстве писателей в Ленинграде». В их доме бывали Анна Ахматова, Николай Заболоцкий, Корней Чуковский, по соседству жили Михаил Зощенко, Евгений Шварц. Кстати, несмотря на семейные традиции, профессионально заниматься литературой Козаков не захотел: насмотрелся, в какой нужде жили писатели и поэты.

…Свободного времени у родителей было немного, тем не менее воспитанию детей они всегда уделяли внимание.

Михаил Козаков вспоминает: «Как меня воспитывали? Общением, разговорами родителей и их друзей, которые велись при мне. Если надо было поговорить на «взрослую» тему или о политике (что было самым опасным в те времена), мама произносила по-французски «Не при детях», а потом друг родителей, писатель Мариенгоф, обращался ко мне: «Мишка, ну-ка сыпь отсюда». И я «сыпал». Слушая взрослых, можно было понять их принципы жизни, представления о порядочности. Это очнулось во мне позже, но западало тогда. Я и по сей день питаюсь тем «волшебным отваром», что получил в детстве. … Родители вели со мной разговоры и споры об искусстве. Не только о том, хорошо ли что-то сыграно, написано, а — про что, зачем это. Меня воспитывали книгами. Отец мог сказать: «Рановато тебе это читать. Подожди, потом больше поймешь». Но не вырывал книгу из рук…».

 По окончании школы Михаил Козаков поступил в школу-студию МХАТ. На последнем курсе состоялся его дебют в кино. Козаков сыграл Шарля Тибо в политической драме Михаила Ромма «Убийство на улице Данте», рассказывающей о французской актрисе Мадлен Тибо (ее роль сыграла Евгения Козырева). В этой картине также впервые снялись в кино Валентин Гафт и Иннокентий Смоктуновский.

Тогда же произошли изменения и в личной жизни Козакова. Он женился на своей бывшей однокласснице эстонке Грете Таар. Позже у супругов родились двое детей — Екатерина (1957 г.) и Кирилл (1963 г.).

После учебы был принят в Театр имени Маяковского. Уже в первый год работы на сцене этого театра Михаилу Козакову доверили сыграть Гамлета. Эта роль произвела на актера глубокое впечатление: «Мне было 22 года, когда я выучил роль Гамлета. Там, например, перед дуэлью с Лаэртом Гамлет говорит Горацио такие слова о смерти: «Нас не страшат предвестия, и в гибели воробья есть особый промысел. Если теперь, так, значит, не потом; если не потом, то, значит, теперь; если не теперь, то все равно когда-нибудь… Пусть будет». И этот монолог запал в меня, и я всю жизнь, даже когда еще был молод, обдумывал эти слова…. Это один из примеров того, как строчки на тебя воздействуют, и ты меняешься под влиянием ролей, которые играешь».

В 1959 году Козаков покинул Театр Маяковского и перешел в «Современник», где проработал более десяти лет — до 1970 года.

По признанию самого Михаила Козакова, он уходил тогда, когда считал нужным. Уходил, научившись чему-то главному у своих учителей. У него их было трое — Н. Охлопков, О. Ефремов и А. Эфрос. И у каждого он учился режиссуре. Охлопков мало репетировал с молодым артистом, но после общения с ним Козаков усвоил, что такое музыкальность, пластичность мизансцен.

Самым главным учителем Козаков считал Олега Ефремова. Когда впоследствии Козаков уходил из МХАТа в 1971 году, то спросил у О. Н. Ефремова, который возглавлял МХАТ, куда ему идти: обратно в «Современник» или на Малую Бронную? Ефремов ответил: «Хочешь заниматься строительством — возвращайся в «Современник». Хочешь работать с хорошим режиссером — иди в Театр на Малой Бронной».

Михаил Козаков ушел к Эфросу на Малую Бронную. С ним работать было непросто, но метод Эфроса обогатил Козакова как актера и режиссера.

 Еще в 70‑е годы, когда Михаил Козаков работал в Театре на Малой Бронной, он дебютировал в качестве театрального режиссера. Для своего дебюта он выбрал пьесу Леонида Зорина «Покровские ворота». Этот выбор был не случаен. Зорин написал самую настоящую автобиографическую пьесу о Москве пятидесятых годов. В главном герое Костике Ромине он воплотил себя молодого. А поскольку Москва пятидесятых — время молодости и Михаила Козакова, то эта тема и объединила двух талантливых людей.

Помимо всего прочего, пьеса отличалась отличной драматургией. Леонид Зорин удивительно тонко выписал все характеры, диалоги. Каждый из персонажей пьесы имел своего реального прототипа в жизни.

Спектакль продержался в репертуаре театра семь лет и имел большой успех у зрителей. В начале 80‑х Михаил Козаков решил перенести пьесу на экран.

Михаил Михайлович вспоминал: «Когда я принес этот сценарий Борису Михайловичу Хейсину, который возглавлял «Экран», начались сложности. Он сказал: «Нет, Миша. Что-то жмет…» Я говорю: «А что жмет, собственно?» Он: «Нет, давайте так: давайте мы повременим». Я говорю: «А что такое?» Очевидно, у него было какое-то совещание, поняли, что пьеса не так проста, как кажется — для тех времен. Для тех времен… Потому что там есть подводные рифы и течения. То есть рассказываем мы в фильме о времени надежд хрущевской оттепели, и при всем жанре этого… комедии, водевиля — называйте, как хотите… там есть подводные течения».

Не помогло Михаилу Козакову и то, что к тому времени он получил Государственную премию и две премии КГБ СССР за роль Феликса Дзержинского. Первого советского чекиста Козаков сыграл в трех разных фильмах, вышедших в начале 80‑х. Рассказывает Сергей Урсуляк: «Надо сказать, сыграл очень хорошо, в чем-то даже новаторски. Например, его Дзержинский впервые в истории кино говорил с польским акцентом. А если учесть еще взгляд этого Дзержинского — холодный и жесткий, то становилось ясно, что Михал Михалыч знает о Дзержинском нечто большее, чем написано в сценарии».

Выручила Козакова актриса МХАТа Софья Пилявская, которая знала Лапина. Она пошла к нему на прием, и разрешение было получено.

Фильм «Покровские ворота» получился необыкновенно искрометным, веселым, с легким налетом грусти и окрашенным легкой ностальгической дымкой. «Очень в памяти была Москва 50‑х. Ту Москву я очень хорошо помню, 56-й год. Поэтому и шутки рождались, и грусть рождалась…» — вспоминает Михаил Козаков.

Надо сказать, что в картину пробовались Андрей Миронов (на роль Хоботова) и Наталья Гундарева (на роль Маргариты Павловны). Козаков предпочел взять неизвестный в то время состав — Анатолия Равиковича, Инну Ульянову (которую знали лишь по эпизодической роли в «Семнадцати мгновениях весны») и Виктора Борцова. Как объяснил свой выбор Козаков: «Коммуналка — неизвестные лица. И среди них — одно известное лицо, Велюров. Он — артист».

Велюрова сыграл Леонид Броневой. В фильме также снялись уже ставшие известными Елена Коренева и Татьяна Догилева, любимые народом Евгений Моргунов и Наталья Крачковская. Главную же роль Костика Ромина сыграл в то время практически неизвестный Олег Меньшиков.

Олегу Меньшикову пришлось непросто. «У меня не было никаких представлений о 50‑х, поскольку меня тогда еще не было…» — признавался он. Однако Михаил Козаков и Леонид Зорин сумели донести до всех актеров настрой 50‑х. В результате актеры буквально купались в своих ролях.

«Покровские ворота» пришлись по душе зрителям. Картину полюбили, она стала по-настоящему культовой. И многим актерам она принесла сумасшедшую популярность…

 В годы перестройки Козаков уехал из страны и успешно реализовался как актёр и режиссёр в Тель-Авивском Государственном камерном театре. Но он всё же предпочёл вернуться в Москву, чтобы создать собственный коллектив под названием «Русская антреприза Михаила Козакова».

Многогранность таланта этого актёра раскрылась и на концертной эстраде — он читал поэзию от Александра Пушкина до Иосифа Бродского. Совместно с саксофонистом Игорем Бутманом Козаков поставил «Концерт для голоса и саксофона» по стихам Бродского. Сам актёр стихов никогда не писал, но прекрасно понимал Иосифа Бродского, когда тот учил: «Чтение стихов — это как служишь мессу. В идеале каждое стихотворение ты шепчешь на ухо Богу». И Козаков старался «шептать» строчки Пушкина, Ахматовой, Самойлова, Бродского.

… Когда Михаила Козакова спрашивали, где надломилась, а потом и вовсе сломалась его жизнь, он обозначал этот слом двумя буквами «П. Д.» — «Пиковая дама». Экранизировать эту повесть Пушкина Козаков мечтал много лет, над сценарием «трудился как никогда и ни над чем в жизни». В главном герое «Пиковой дамы» он видел что-то близкое самому себе. Но как только приступил к съёмкам, почувствовал, что до конца не уверен в собственном замысле. Всё пошло не так, переживания обернулись жестокой депрессией. Как и пушкинский Герман, Козаков «сам устроил себе ад при жизни», дошёл до помрачения рассудка и оказался в психиатрической больнице. «Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума…».

«Пиковая дама» сыграла роковую роль и в личной жизни Михаила Козакова. Его третья жена Регина, не выдержав постоянных срывов мужа, ушла. После этой истории Козаков начал жизнь с чистого листа. Встретил новую любовь, женился, был готов к новой работе. Но за белой полосой последовала чёрная. Один за другим закрывали (причём накануне премьеры) спектакли, над которыми работал Козаков. В последние годы актёр часто читал со сцены свои любимые строчки Давида Самойлова: «Лет через пять, коли дано дожить, Я буду уж никто: бессилен, слеп… И станет изо рта вываливаться хлеб, / И кто-нибудь мне застегнёт пальто. / Неряшлив, раздражителен, обидчив, / Уж не отец, не муж и не добытчик…». И на то были причины.

В 2010 году у актёра диагностировали рак лёгких, и он уехал на лечение в Израиль. 22 апреля 2011 года Михаила Козакова не стало…