32 фуэте в нашу пользу

12.02.2016 07:41   -
Автор:
О том, что балетную классику в ХНАТОБе харьковчане очень любят, в этот холодный и сырой вечер свидетельствовали толпы зрителей на маршах лестницы перед главным входом в театр. Аншлаг был абсолютный! Даже сотрудникам театра, жаждущим увидеть приглашенную знаменитость в деле, с трудом удавалось найти свободное местечко в огромном зале. Во время самого спектакля в очередной раз подумалось: какая все же единодушная публика у балетов! Дружно встречающая любимцев-солистов аплодисментами, воодушевленно хлопающая в такт фуэте, «бравирующая» и «биссирующая» зажигательные танцы сценических цыган и испанцев.
Спектакль «Дон Кихот» оказался согревающим и озаряющим лучом в темном царстве харьковских зимних будней — не иначе как из-за этого с таким удовольствием воспринимали в общем-то наивный и лишенный всякой философской проблематики балет зрители.
Секрет успеха гениально прост — гармоничная музыка Людвига Минкуса; каноническая, отточенная столетиями исполнения, хореография А. Горского и М. Петипа в постановке мастера балетмейстерского дела, темпераментного и артистичного А. Асатуряна; атмосферные, деликатные, исполненные света и воздуха, писанные декорации в свое время приглашенной на постановку из главного театра страны — ГАБТА — Александры Каждан. Ну и конечно же, решающую роль в произведенном впечатлении сыграли мастерство, молодость, яркость солистов балета.
Особое расположение слушателей вызвало артистичное звучание оркестра под управлением дирижера Александра Голобородько во вставном номере из второго акта балета «Цыганский танец» на музыку Валерия Желобинского. Солистка балета А. Болотникова исполняла здесь по-актерски выразительное соло, но, казалось, что это был все-таки дуэт, настолько исключительно театрально слились в единый образ танец солистки и звучание оркестра. Этот блистательный концертный номер в хореографии Касьяна Голейзовского родился в далеком 1940 году, но и сегодня все так же потрясает, волнует душу зрителей и слушателей!
Кроме этого танца, в «Дон Кихоте» есть еще немало вставных номеров и персонажей, в общем-то, не связанных единой сюжетной цепочкой. Это и уличная танцовщица (обаявшая публику Н. Казацкая), и Тореро (мощный В. Василенко), и главные подружки Китри (яркие, порхающие, будто экзотические мотыльки О. Найденова и Е. Шевченко), и пара А. Коршунова и А. Козарезов в еще одном «Цыганском танце».
На фоне их пестрой мозаики заглавный герой балета явно содержательно не состоятелен. К эпохальному роману М. Сервантеса балетный «Дон Кихот» имеет такое же отношение, как комикс по отношению к сочинению Достоевского. Создать образ Рыцаря Печального образа в балете — задача, заведомо ведущая к упрощению и подмене сложного драматического героя иллюстрацией типажного высокого старика в доспехах и с неизменным копьем в руке. К тому же и в хореографическом плане партия Дон Кихота из Ламанчи уступает в театральном эффекте не только партиям Китри и Базиля, но даже партии верного оруженосца рыцаря. Хрестоматийно неразлучную пару таких разных и дополняющих друг друга героев в спектакле воплотили И. Колесников и А. Рязанов. Последнему удалось в нескольких эпизодах действия дать характер полнокровный и жанровый: чего стоит хотя бы момент неожиданности, когда толстячок Санчо Панса вдруг с ажиотажем выкручивает десяток фуэте среди полукруга красоток-подружек Китри! Если все же доискиваться в трехактном дивертисменте на вольные испанские темы «Дон Кихоте» ожидаемого от любого классического произведения смысла, то увидеть его можно только в теме торжества истинной любви. Любви, которая преодолеет все расставленные на ее пути ловушки и пробьет дорогу к счастью. Только тем и можно объяснить появление в «южном» сюжете спектакля совершенно иной по стилистике «классической» картины сна Дон Кихота, попавшего в царство дриад. Грациозное трио Амура — И. Чвыковой, Повелительницы дриад — А. Шевцовой и Китри (Дульцинеи) А. Радиевской напомнило боттичеллиевских граций, ассоциируясь с тремя ликами любви: земной, теплой (Дульцинея–Китри), возвышенно небесной (королева дриад) и любви-забавы, игривой и шкодной (Амурчик). Все свои подвиги и путешествия рыцарь совершает во имя своей музы и идеальной женственности Дульцинеи, которую пожелал увидеть в дочке трактирщика лукаво женственной и огневой Китри. Антонина Радиевская обаятельно и с обманывающей зрителя легкостью несет ее образ, о чем свидетельствует ее невесомость, просто-таки каучуковая пружинистость в тридцати двух фуэте!
Пара главных героев балета Китри и Базиля и по либретто, и по характеру танца очень мало похожи на другие пары из классических балетов, к примеру Одиллию и Зигфрида. Это прекрасно понимают и передают и в танце, и в мимике Антонина Радиевская и Андрей Писарев. Кроме высокого исполнительского мастерства обоим присуще абсолютное чутье жанра, а также очень уместное в «Дон Кихоте» чувство юмора. Зрители вознаграждали недежурными аплодисментами каждый их дуэт, каждое финальное па — прямо пропорционально искрометному сценическому куражу Радиевской и Писарева. В плане изящного юмора в классическом балете особенно отмечу сцену, где хитроумный и азартный Базиль всячески отводит внимание отца Китри трактирщика Лоренцо (солист О. Егоров) от его дочери и при этом каждый раз умудряется за его спиной заключить любимую в свои крепкие объятия. Также искренне насмешил публику дуэтный отыгрыш мнимого самоубийства Базиля на почве запретной любви к Китри, отцом-самодуром обещанной богачу Гамашу (И. Бойчук). Эта сцена подчеркнуто продемонстрировала актерские способности Писарева и Радиевской, а кроме того, востребовала в них не только балетную пластику, но и элементы пантомимы. Конечно же, центром их сценического дуэта стало па-де-де с головокружительными верхними поддержками. Однако особой виртуозностью и отточенностью отличались у Писарева все-таки его сольные вариации, в которых он, казалось, совершенно не подвластен законам гравитации и не скован никакими границами выразительности тела. Сотворчество-соревнование солиста Национальной оперы Украины с партнершей из Харьковского национального театра оперы и балета разрешилось в пользу зрителя, который получил одинаково сильное эстетическое наслаждение как от искусства почетного гостя и лауреата самых престижных мировых конкурсов Андрея Писарева, так и от творческой отдачи и мастерства нашей Антонины Радиевской. Из чего сделаем вывод — наши звезды достойны мировой славы!